На базе Василий всё ворчал: «Что толку ездишь, да просиживаешь штаны из – за нескольких штук, не вижу смысла в такой охоте!»

Да и не увидит он этого смысла за всё время нашего проживания там, не охотник он, чужой он человек в этой прекрасной стране полярных ночей и северного сияния. Чувствовать и понимать природу, принимать её дары, не материальные конечно, а духовные, может только тот человек, который любит её искренне, безвозмездно как женщину, как мать!

Но это всё было далёкой весной. А сейчас дело к осени, оптимизму всё меньше и меньше…

Вечно ворчащего Василия почти не было слышно, большую часть времени он проводил лёжа на нарах и листая перечитанные уже по нескольку раз книги и журналы. Сник, дружок, совсем. Кончилась гречка, да вообще кончилось все, кроме соли. Мясо, висевшее в леднике, стало портиться. Что могли спасти - подсолили и завялили, кости положили в холодный ручей, собакам. Весеннюю рыбу пришлось тоже перерабатывать, солили слабовато, думали-же, что вывезут! Сколотили каркас, обтянули плотным брезентом, собрали все трубы на базе, старую печь, и получилась неплохая коптилка. В общем, дела шли не очень, 99% нашего рациона занимала рыба и трава.

Что напоминало о цивилизации и о былом изобилии, так это посаженная мной ещё весной проросшая картошка, да лук с укропом. И как я ни старался, ни удобрял куриным помётом, ни таскал с озера иловые отложения - результат был не очень. Самая крупная картофелина была в диаметре сантиметра три, не больше. Но вы только представьте, какой вкусной она была, хоть и в кожуре, да вместо сливочного масла рыбий жир, но зато с зелёным лучком и укропом! В нашем положении - просто царская еда! Но удовольствие было не долгим, и мы опять вернулись к суровой действительности. Чтобы отвлечь от хмурых мыслей себя и мужиков, я придумывал всякие дела и заботы. Вася, правда, ни в чём практически не участвовал, но Саша поддерживал меня во всём, и даже, чтобы не терять зря время, ударился в спорт и закаливание. Понастроил из подручных материалов всевозможные тренажёры по своим, личным проектам, занялся бегом. Каждое утро вместо зарядки мы брали двуручную пилу и шли в ручей, валили хорошие деревья, распиливали на чурки и таскали к зимовью. Занятие полезное аж два раза: во первых, зарядка, во вторых, заготовка дров. Не исключена была возможность зимовки, мы это понимали, хоть друг с другом об этом старались и не говорить. А если всё же придется зимовать, то мы лучше встретим морозы во всеоружии!

Летели дни, шло как-то быстро время, неумолимо приближая нас к зиме. Во второй половине августа стали появляться утки. Патронов на старенький «шестнадцатый» осталось мало, весной пожег много, так что теперь по одной утке не стрелял. Ждал, пока в кучку соберутся, а уж потом... Раз подфартило при проверке сетей. Смотрим, вдоль берега какой-то островок несёт. Наверное, река вынесла в озеро кусок берега с кустами, поехали глянуть. Когда подъехали ближе, просто оторопели, плывущий остров был живой - гуси! После первых двух выстрелов они не взлетели, а как по команде нырнули, вода вокруг нас просто закипела от выныривающих и тут же ныряющих назад огромного количества птиц! Такого я не видел никогда в своей жизни!

Я расстрелял все патроны, находившиеся в лодке. Результатом этой скоротечной охоты стали 9 жирных, осенних гусей! Нашей радости не было предела. Мы давно уже не пробовали чего-нибудь свежего, мясного.

От щипания дичи Саня тактично увильнул, свалив на то, что мотор что-то барахлит, и очень срочно надо посмотреть и исправить! Так что я остался в одиночестве со своими трофеями. И сидя на берегу с летающими во круг меня перьями, любовался зеркальным озером и плещущейся в нем рыбой, изредка пролетали чайки. Разделка заняла достаточно много времени, но с моей радости подошла к концу, уже вечерело. Саня к этому времени уже почистил и засолил рыбу.

- Брось до завтра, – сказал он – завтра в большом котле сварим.

 И мы с разговорами потащили тушки к леднику. Утром я развел костер у моего любимого, гнилого дерева, притащил большой медный котел, которому лет за сто уже, откуда он взялся, ни кто не знает, видимо, кто-то давным-давно до нас нашёл его в тайге, и притащил сюда. Котел был литров на 15, но не глубокий а широкий, с приклёпанными к нему кованными петлями под ручку. Таскать его было не удобно, он постоянно бил по бедру, а вот закипал, не взирая на большую ёмкость, довольно быстро. Вот в этом раритете я почто весь день варил целиком обработанные тушки гусей. Вечерком был пир горой, без всякой рыбы, но как мы не пыжились, даже двух штук не осилили. Остальные остались висеть в прохладном леднике. Какое удовольствие во время работы между делом заскочить в ледник и отломить ножку от аппетитной тушки, потом выйти на свежий воздух, устроиться на пенёчек, и начать уплетать дичину, у которой между мякотью и кожей застыло прохладное желе, тающее от прикосновения и дыхания, и капающее большими каплями между ног на мох, где тут-же слизывается шершавым языком шустрых собак!

Уловы до конца августа нас не радовали, а ездить далеко за несколькими рыбками смысла не было, да и в топливе мы были ограничены. Сети стояли рядом, в основном плавали на веслах, на пропитание нам и собакам хватало, так что создавать себе дополнительные трудности не было смысла. Гречка уже закончилась, шла только рыба в любых ее видах. Скажем, что рыбные котлеты нас уже давно не радовали. Да и рыба - продукт такой, что без хлеба - деньги на ветер, постоянно ходили с чувством легкого голода. Последнее время стали налегать на потрошки, так как крупной рыбы было не очень много, и процесс сбора съедобных ингредиентов был трудоёмким и длительным. Эти обязанности брал на себя я, как самый опытный. И вот одним вечером сижу я в засольной, занимаюсь не очень привлекательным делом - ковыряюсь в однородной массе рыбьих внутренностей. Мне где-то даже нравилось это занятие, сидишь в этом, продуваемым всеми ветрами дощатом сарае, с одним застеклённым куском целлофанового мешка окном, с дверным проёмом, наверху которого болтаются куски выцветшего брезента, когда-то выполнявшего роль двери. На улице глухо хлопают набегающие волны, катая туда - сюда отшлифованную гальку, изредка слышны крики чаек, которые ждут очередную, уже ставшую привычной порцию отходов от переработки улова. Возле сарая копошатся куры, клюя понравившиеся им камушки и зазевавшихся козявок. В такие моменты наступает какое-то спокойствие, руки выполняют автоматически привычную работу, а ты с мечтами совсем в другом месте! Ни кто не мешает, приятное одиночество! Но вдруг мои грёзы прервал какой-то шум и кудахтанье кур. Я бросил своё занятие, и выскочил на улицу. По берегу бегали, махая крыльями, испуганные куры, то и дело изменяя направление движения. Подняв голову, я увидел пикирующего орла, который камнем упал на одну из наседок, и стал поднимать несчастную вверх. Домашняя птица вырывалась, как могла, но увы, орёл был сильней. На шум прибежали собаки, которые не совсем понимали, из-за чего кипишь, но поддерживая кур, подняли лай. Я взял первый попавшийся камень и кинул в сторону пернатого разбойника, но не попал. К счастью бедной курочки, он разжал когти, и она, часто махая крыльями, приземлилась на мягкий мох. И тут-же скрылась между бочками, стоявшими у сарая. Ну жива, слава богу, решил я. Пусть пока в себя приходит, не будем мешать. Я доделал своё дело, высыпал остатки заждавшимся чайкам, и пошёл готовить питательное, но тоже уже изрядно надоевшее блюдо.

Курица к вечеру так и не вылезла, видимо сдохла, решили мы. Разобрав бочки, увидели испуганную, но живую курицу. После этого случая у неё появилась мания преследования: двигалась только перебежками из засады в засаду. Нахождение на открытой местности было сведено почти к нулю. То тут, то там мелькало белое пятнышко нашей скоростной курочки. Яйца она, конечно, нести перестала, держалась обособленно, ночевала в собачьей конуре, ближайшей к лесу, под охраной собаки. Со временем она совсем похудела, стала чем-то похожа на страуса, мы ей даже прозвище придумали: «лисапед». Говорят, у куриц ума нет, а наша подопечная доказала обратное, ведь если бы у неё ума не было, она бы с него не сошла, факт не оспоримый! Сейчас стало принято обращаться к психологам с подобными проблемами, но увы, у нас такого специалиста нет, и мы не смогли помочь нашей курочке, так она у нас без ума и бегала. Но за то прояснилась пропажа первой курицы, её-то орёл тихенько уволок, бедолагу, а вот насчёт кошки, так и осталось всё непонятно, куда девалась?