Желающие пролистать мой небольшой рассказик, хочу обратить Ваше внимание на то, что всё ниже описанное не собранно мной из нескольких поездок, а пережито за одну, недельную! Почему я заостряю на этом внимание, спросите вы? А для того чтобы, прочитав, поняли, какую нагрузку получил мой организм за такой короткий срок. Эта рыбалка была сплошной кинокомедией, и мы, участники этой рыбалки, исполняли отведённую судьбой роль, главная из которых по праву досталась моему «русскому другу» Заиру!

Октябрь-месяц, у нас на севере почти уже зима. Начинает пробрасывать снег, температура ниже нуля. По утрам и во второй половине дня как правило реки покрываются прозрачным, крепким осенним льдом. Перед ледоставом с маленьких притоков начинает катиться рыба, и искать себе глубокие ямы для зимовки в более крупных реках. Мечта каждого рыбака – угадать, и попасть на такой скат рыбы! Мы с братишкой Вадькой не были исключением. «На календаре 3 октября, до ледостава дней 10 есть», - рассуждали мы с братом. Поедем в верх по Кочечуму до его притока Кандыкана, это не так далеко, всего 40 километров. Даже если нас прижмут морозы то мы всегда сможем сплыть до посёлка, даже со льдом, не впервой.

Кандыкан - небольшой приток, не судоходный даже весной, в большую воду, но в верховьях его ямы полны рыбой, и ждать её на устье в это время - решение вполне разумное, как мы считали. Начались сборы, за время которых к нам как-то не заметно присоединился Лёха, бывший сотрудник МВД, ныне пенсионер. Да пусть едет нам не жалко! Трое - это уже вполне приличная компания, тем более он на своей лодке, а при такой экстремальной поездке ещё одно плав-средство не лишнее.

Сборы продвигались не так быстро, как хотелось. То одно, то второе, да и транспорт маловат: был мотоцикл «ИЖ» с коляской. На такой технике много за один раз не увезешь, вот мы и колесили по посёлку, подымая пыль. И вот в одну из таких поездок на дороге нам встретился таджик Заир. Приехал он к нам как-то на «шабашку», и стался жить. Приворожила его к себе наша суровая, и в то же время ранимая, северная природа. Обзавёлся семьей, домом. Познакомил меня с ним брат, и с того времени мы общались. Ему было интересно всё, что касалось рыбалки и охоты, могли болтать часами. Болтал, конечно, я, а он в основном слушал, и задавал вопросы. Рассказывать, когда тебя слушают с открытым ртом, и впитывают каждое сказанное тобой слово - занятие очень приятное. Ведь в беседе две главных составляющих, без которых она превращается в муку - это умение рассказать, и вторая, по моему мнению более важная - умение слушать. А с этой точки зрения мы очень подходили друг к другу.

- Привет «русский»! - крикнул я ему, подъезжая сзади.

«Привет, дорогой!» – с широкой улыбкой ответил он, – «На рыбалку, вижу, собираешься? Возьми меня, пожалуйста! У меня всё есть, дорогой!» А почему бы и нет, Лёха один на лодке, а с напарником всё веселей будет. Так и решили, берём. Договорились, что как соберёмся - я за ним заеду. И довольный Заир побежал собираться. Часа в 3 дня мы уже резали своими лодками холодную и тёмную воду Кочечума.

Не нарушая традиций, мы, конечно же, отметили отъезд на лодочной станции с присутствующими там мужиками. Выпили на посошок, на дорожку хорошую, на удачу, и …….. Результат таких проводов был вполне положительный, провожающие лица достигли нужного им результата! Мы отошли от причала в очень хорошем настроении и вполне уверенные в себе. Проехав километров 20 и приняв за эти километры ещё на грудь, решили, что лучше всё-таки остановиться и посидеть на берегу, а завтра уже продолжить поездку на свежую голову. Сказано - сделано! Выбрали косу с дровами, чтобы не таскать издалека, сварили чайку, кое - что покушать - и продолжили банкет.

Утром проснулся от того, что болят кости: как оказалось, из-за большого камня под моим спальником. Над речкой стоял холодный, пронизывающий туман, и из его глубины, то там, то тут, как в фильме ужасов, доносились храп и сопение. Костёр давно не горел. Я вылез из тёплого спальника, взял чайник, во рту как-то сухо было. Но как выяснилось, что и у чайника такая же проблема. Пошли мы с ним до речки. Разгребая желтые листья и хвою, зачерпнул полную посудину. Через несколько минут уже веселя и грея рыбацкую душу затрещал костерок! Почуяв дымок, мои спутники один за другим стали выползать из спальников и подтягиваться к одним из главных атрибутов любой рыбалки и охоты - костру и столу.

Но одно утреннее выползание рыбака из спальника привлекло мое внимание. Мой брат Вадя ростом около 180 см и весом к сотке. Он со спальника не вылез, а как то выкатился на холодные камни. Я знаю, да и многие, конечно, тоже процесс «выкарабкивания» из старого ватного спальника. Для этого нужно определённое время, а тут хоп - и на улице, странно! Но когда брат подошел поближе, вопросов у меня прибавилось ещё больше. Его верблюжий свитер с правой стороны на одну треть поменял цвет с дымчатого на грязно желтый, и от него очень пахло горелой шерстью. Плюс к этому у него на лице и большей частью в волосах, была присохшая, причём в волосах просто куча, использованная заварка. Я постарался восстановить в памяти вчерашнее, судя по Ваде просто зверское чаепитие, но, увы! Значит, было без меня. Вадим тоже толком ни чего не смог рассказать и искренне удивлялся присутствию пищевых отходов на своей, хоть и изрядно помятой, но личности. Внёс ясность в этот момент Заир, подошедший к костру. Оказалось всё просто! Заир расположился в спальнике не далеко от Вадьки.

- Лежу, – говорит, – а Вадя курит и курит. Ветер на меня, дышать неприятно. Я ему говорю, – продолжает он, – друг не кури пожалуйста дышать плохо! А он мне отвечает – я не курю Заир, я горю, потуши пожалуйста! Взял я чайники, подошел, и из Вадиного спальника дым валит, полил, полил - да и спать пошел.

Вот и разгадка, лёг с сигаретой и уснул. Спальник ватный затлел, температуры большой не давал, дымил просто. Свитер малость только попортил, а спальнику, конечно, крышка - не починишь.

До обеда были уже в зимовье, поставили сетушки, стали устраивать быт. Погода прекрасная, осенняя, светит солнышко, но уже не так греет. По кустам с треском носится моя сученка Богирка, насиделась на привязи, теперь нагоняет упущенное время.

Зимовьюшка небольшая, 2 х 3 примерно. Одни нары метра полтора, как раз двое улягутся, и на пол двое, разместимся. Заир взялся за еду, остальные за дрова. На костёр надо и в печь. Пил тогда маленьких типа «штиль» не было, всё топориком, топориком! К вечеру всё было сделано и приготовлено, можно просто посидеть у костра под ночным звёздным небом, поболтать, послушать.

К 10 часам начало холодать. У костра как-то не уютно стало а в домике тепло и сухо. Перебрались внутрь, стали делить места и располагаться.

Мой «русский» друг наотрез отказался спать в зимовье.

- У меня палатка есть и спальник тёплый, зачем я вам мешать буду! – обосновал он свой отказ.

Ну и ладно, хозяин-барин. Ну хочет человек наедине с природой побыть - его право. Все вроде улеглись, Вадька с Лёхой на нарах, я на полу, Заир затих на улице. Перед сном, как всегда, поход на свежий воздух, и отбой! Каково же было моё удивление после того, как я попробовал открыть дверь - её кто-то подпёр с улице, но не намертво, при определённом усилии она поддавалась. Я с усилием приоткрыл, просунул голову, и онемел! Прямо, почти в упор стояла маленькая палатка Заира. На наши возмущения он ответил так: «Тут место хорошее, ровное для неё!»

Но наклон градусов в 30 хорошим местом для постановки, причём в упор к зимовью, можно назвать только в одном случае: если там, в темноте, бродят дикие звери и голодные медведи, о чём, кстати, мы и болтали у костра. А ведь дальше кострища просто прекрасное место для его маленькой одноместной палаточки. Да и бог с ним, хочет спать полустоя - пусть спит. Втроем мы ещё посмеялись в зимовье тихонько, чтоб не обидеть нашего горячего парня, и уснули.

Ночь пронзил истошный крик Заира на улице!

- Медведь! На меня медведь наступил!

Мы спросонья, схватив оружие и фонарики, вылетели на улицу, смяв, конечно же, домик нашего друга и его самого, выползающего из него на четырёх костях. Оглядевшись вокруг, проверив продукты, лодку, следы на глинистом берегу, ничего не обнаружили. Но, по словам Заира, на него, когда он спал, кто-то тяжелый наступил. И, судя по его поведению, не шутил. Усевшись на брёвнышко у уже разгоревшегося костра, положив руку на сердце, причитал: «Вот медведь весь грудь оттоптал, весь болит».

Но вдруг меня осенило - а собака-то где? Какой медведь? Багирка проверенная, и медведя гоняла, и лося из под неё брал, странно! Посветив фонариком, увидел искорки её глаз за зимовьём, подозвал. Она подбежала ко мне с поджатым хвостом и упала к ногам, задрав лапки. Так она делает, когда виновата - не убегает, а наоборот сдаётся. Покрутившись возле меня, она на полусогнутых ногах полебезила к пострадавшему. Она и так к нему прониклась добрыми чувствами, когда поняла, что он главный над этой кучей всяких вкусностей, но это выглядело как извинение. И как-то само собой я понял, что случилось!

Багира у меня давно, уже лет пять, собака прекрасная, не пакостит и другим собакам моё не даст трогать, невзирая на количество и размер. За это её раз подрали беременную, думал - не выживет, а нет, выжила, и щенков родила дома, почти как в больничке. А сама она родом с реки Северная, приток Нижней Тунгуски. Река эта вытекает из одноимённого озера, ниже озера 60 километров стояла наша база, вот там, на этой базе, и появилась на свет Багирка. А появилась она не в будке, а в брезентовом чехле от электростанции, который был натянут на каркас из тонких жердей. В общем, маленькая палаточка метр на метр. Электростанции в ней не было, и её мать Тайга приглядела это помещение для роддома, да так и остались там жить, не стали выгонять. Видимо, палатка Заира и напомнила ей этот уютный домик из её собачьего детства! Молний тогда ещё на палатках не делали, были простые, деревянные, цилиндрические пуговицы, одну из которых хозяин и забыл застегнуть, а она залезла, и легла поверх спальника! Видно по собаке, что и она не в восторге от такого номера, сама перепугалась не на шутку, а грудь у Заира болела не от медвежьего веса, а видимо с испугу сердце прихватило. И вот что удивительно: нам даже и приглашать его в зимовьё не пришлось, он там первый был. Да и палатку мы, когда выбегали, порвали – короче, бомжом сделали! Насмеялись же мы в ту ночь!

На следующий день все, конечно, подшучивали над начинающим охотником, но аккуратно, чтоб не обидеть. Багирка как всегда крутилась возле него. Заир занимался любимым делом, готовил кушать и что-то напевал на своем родном, но непривычном для здешних мест языке.

- Олег, – спросил он меня, – можно собачке хлеба дать?

Я к этому вопросу отношусь серьёзно, не должна животина возле стола тереться и что- то выпрашивать, могу и огреть чем-нибудь! Но тут вроде как-то они сблизились, стали друзьями по несчастью, посмеиваются над обоими!

- Да дай, дорогой, конечно! – ответил я.

Багирка взяла аккуратно зубами протянутую горбушку хлеба и побежала в сторону речки.

- Почему не стала есть? Почему ушла? – спросил мой озадаченный друг.

- Сытая, видимо, прятать пошла – подметил Лёха.

- А можно, дорогой, посмотреть, как прятать будет? Интересно очень! – обратился Заир ко мне.

- Да конечно, иди, раз интересно! Мы тут посмотрим за едой – согласился я.

Вслед за собакой в прибрежных кустах скрылся и наш кормилец.

Отсутствовал он долго, минут 20, вернулся озадаченный, Багиры рядом не было.

- Ну что, посмотрел? - поинтересовались мы.

- Да, интересно, лапой ямку копает, хлеб туда ложит, и носом закапывает, даже утрамбовывает! – с какой-то нежностью рассказывал он, – но дело в том что как меня увидит, опять откапывает и убегает в другое место. Я за ней, и всё опять повторяется! Она думает, что я украду у неё хлеб? Вот даёт, зачем он мне весь грязный в песке?

И опять вся наша команда покатилась от смеха! Бедная собачка, он её 20 минут гонял по берегу, и заставлял рыть всё новые и новые схроны. Что было в собачьей голове, когда она замечала крадущегося в кустах человека, которого считала своим другом, а сейчас он хочет украсть у неё этот кусочек хлеба, который сам и дал, мы не узнаем. Багирка прибежала минут через десять, видимо при таком раскладе решила подальше утащить свое сокровище. После чего легла маленько поодаль и стала облизывать свои запачканные лапы, при этом изредка поглядывая на Заира, давая ему понять, что она его раскусила и не спускает с него глаз. Утром следующего дня Заир напросился с мужиками проверять сети, а я остался дежурным по кухне. Часам к 12 они уже вернулись, Вадька с Лёхой поднялись к зимовью, налили горячего чайку, и уселись рядом со мной, загадочно улыбаясь.

- Что там у вас опять случилось? – не вытерпев, спросил я.

- Сейчас сам увидишь! – захлёбываясь чаем, стараясь подавить смех, пробормотал Вадя. На тропинке появился Заир, в руках он держал мертвую чайку!

«Олег, чисти картошку, гуся варить будем!» – сказал он, при этом протягивая мне с довольным видом мёртвую птицу, – «Видишь, какой большой!» Мои собеседники уже валялись на земле, беззвучно дёргаясь от смеха, из их глаз текли слёзы.

- Ты что, это не гусь, а чайка, дорогой, – попробовал я возразить.

- Нет гусь, гусь, чайка маленькая, я видел, а это гусь, видишь, большой какой, и перепонки на ногах есть, – и он чуть ли не в лицо пихал мне ногу несчастной птицы, тыча пальцами в тонкую оранжевую перепонку – вот, вот!

Судя по всему, наш новоиспеченный охотник видел только маленьких чаек, таких, как крачки, а всё, что больше и с перепонками - это гусь! Как позже рассказали мужики, они проверяли сети, а Заир сидел и наблюдал за всем этим с большим интересом. И надо было этой чайке пролетать мимо, они даже среагировать не успели, как наш горец вскинул 12-й и выстрелил по ни о чём не подозревающей птице. Чайка камнем упала в воду рядом с лодкой. Кушать, конечно же, мы отказались, и владелец такого ценного в его понятии трофея один употреблять дичь, от которой все отказались, не рискнул. Правда, чтоб не пропадать добру, настойчиво предлагал её Багирке. Она просто стала держаться подальше от этого странного человека. В итоге по нашей просьбе Заир захоронил несчастную птицу.

Утром на второй день после несчастного случая с чайкой я открыл дверь, и на меня пахнуло свежим, ни с чем не сравнимым, запахом первого осеннего снега! Позавтракав, проверив сети, я да Лёха решили сходить по ручью вверх, посмотреть рябчиков, да и просто прогуляться, подышать чистым таёжным воздухом. Сняли всё лишнее после поездки, чтоб не потеть, взяли ружья, я свой старый 16-й, Лёха на всякий случай СКС. Но наши сборы заинтересовали нашего русского друга.

- Куда вы собрались?- спросил он.

- Да так просто, прогуляться, посмотреть – надеясь на то, что мой нарочито безразличный тон отобьёт у него желание идти с нами, но увы, это не сработало.

- Подождите, я с вами, ружьё возьму, и всё! - на ходу прокричал он.

И вот уже несколько минут спустя мы шли по чистой, неисписанной осенним днём странице, на которой изредка ставили свои замысловатые подписи лесные жители, красота!

Как я уже заметил, мы с Лёхой сняли всё лишнее. Я, например был только в тельняшке, штурмовке и легких штанах, но Заир пошел в том, в чём ездил в это морозное утро проверять сети. Это пилотские ползунки и толстый верблюжий свитер, на изготовление которого ушел, видимо, не один верблюд. Плюс энцефалитка и болотные сапоги с тёплыми носками, в общем понижение температуры градусов на 15 – 20 он бы пережил без проблем! Но на улице от силы 2-3 градуса ниже нуля, и мы ещё в движении. По идее он должен просто расплавиться как минимум, а как максимум испариться! Пройдя не так много, я в ручье увидел силуэт, напоминающий рябчика. Стрелять далековато, метров 70. Лёха с карабином прошел вперёд, Заир кряхтел где-то сзади. Я потихоньку стал сближаться с дичью, вот уже осталось 60 метров, вот уже 50 метров…

«Ещё немного подойду», - думал я, - «и стрельну, чтоб наверняка!» И только я это подумал, прозвучал выстрел, дробь зашуршала по кустам, рябчик махнул крыльями, и был таков! Стрелял подошедший Заир прямо с тропы, соответственно, вреда птице не нанёс, но мне охоту и настроение испортил. Говорить я, конечно, ни чего не стал, что бы не обидеть, да он и сам понял, что был не прав. Но не говорить и забыть - это разные вещи. Быстрым шагом я догнал Лёху, он был свидетелем этой картины и просто улыбался. К этому времени у нашего теплолюбивого друга началась первая стадия исчезновения, таяние! Мы по молчаливой договорённости прибавили темп, и вскоре оторвались от нашего друга на приличное расстояние.

- Ну что, покурим? – предложил мой спутник.

Выбрав лежащее, большое дерево, оторвав, опрелую кору вместе с мокрым снегом, устроились на перекур. К тому времени, как мы покурили, появился, залитый потом и тяжело дыша, Заир. Но мы уже покурили, смысла сидеть не было, и к удивлению нашего спутника мы встали и пошли дальше. Ему ни чего не оставалось, как идти дальше, не отдохнув. После нескольких таких наших перекуров он взмолил о пощаде! Стал уговаривать нас вернуться к зимовью.

- Вон, видишь, гора? – я показал пальцем на самую высокую гору в поле зрения, до неё по самым скромным прикидкам километров тридцать – на неё залезем, глянем, и назад.

Заир как мешок плюхнулся на мокрый от снега мох.

- Я не дойду, вы что? – тихо произнёс он.

Но ведь и мы бы не дошли до неё, по крайней мере сегодня, да и в планах у нас такого не было. Это просто рябчик у Заира боком вылазит, и всё!

- Иди один – продолжали мы.

- Я заблужусь – возражал он!

- Как ты заблудишься-то, иди по следам нашим, они тут одни на снегу.

- Нет, я заблужусь, специально заблужусь, что бы вы меня искали, - возражал он.

Но спорить о том, что найти такого, специально заблудившегося по первому снегу, нам ни составит труда, мы не стали - хватит, поиздевались и так над парнем! Видок, как будто мы на нем по лесу скакали!

- Ну ладно, пойдём назад – сказал Лёха, стряхнув с его спины тающий снег. Назад шли весело, болтали, смеялись, подтрунивали нашего молодого охотника.

В зимовье переоделись, попили чаю, поделились в тихую о происшедшем в лесу с Вадей, так же втихую, по-подленькому посмеялись!

Вечером того же дня, взяв топор, я пошел к сухостою нарубить дров на костёр и в избу. Не успев свалить пару леси, у зимовья раздались два выстрела, чуть погодя ещё два. Я побежал к зимовью. Там я встретил Заира, который крался к кустам тальника, которые были усыпаны кукшами. Это птички, которые у нас зимуют, сами пушистые, кажутся большими а тушка маленькая, с воробушка. На вид добренькая, но доставляют много хлопот охотникам на соболя. Они склёвывают повешенную приваду практически сразу за охотником, если увидят и не отвяжутся. Будут так и лететь за тобой, опустошать капканы. Это, конечно, создаёт некоторые неудобства, приходится прятать приманку во что-нибудь типа консервных банок. Но в этом случае кукша попадается в капкан при попытке достать лакомый кусочек, и в итоге ловушка опять не работает. Понять, конечно, её можно - зима холодная, кушать надо, но когда в мороз идешь и тащишь на себе приманку, которую практически на твоих глазах съедают, приятного мало. По этой причине любовью у охотников эта птичка не пользуется. Но это у охотников, а что они нашему горячему парню-то сделали, что он им войну объявил? Но свет пролили на эту тайну его слова:

- ТИХО, ТИХО, ОЛЕГ, СМОТРИ, СКОЛЬКО РЯБЧИКОВ К НАМ ПРИЛЕТЕЛО!!!